Сколь это ни печально, однако Россию давно уже назвали «страной с непредсказуемой историей». События и явления, которыми мы гордились при одном режиме, подвергаются осуждению при другом – или при очередном правителе... Логично предположить, что в таком случае то, что ранее считалось плохим, теперь приобретает положительное значение, но нет! Чаще всего так выходит, что очередной «негатив» в скором времени попадает «на свалку истории». А разве со свалки возвращаются? Вот так мы и забываем своё прошлое...
Давно ли, например, декабристов называли «рыцарями, кованными из чистой стали»? Сегодня же, когда всё связанное с революцией предаётся анафеме, эти «дворянские революционеры» превратились в «исчадье ада», а их порыв трактуется как  стремление уничтожить Россию. Ничего объяснять не надо: достаточно сказать, что это был «масонский заговор», и всем всё станет понятно. Пусть кто-то из нас имеет о масонах весьма смутное представление (в лучшем случае, ибо большинство о них вообще ничего не знает), но что масоны - это плохо, всем известно. 
Масонов мы оправдывать не собираемся, но для начала уточним, что ставить знак равенства между ними и декабристами нельзя. И еще напомним - это постоянно доказывает история, - что «революции придумывают романтики, свершают фанатики, а их плодами пользуются негодяи». Ну а теперь обратимся к тем самым людям, которые первыми «придумывали революцию».
Двести лет тому назад, 9 (21) февраля 1816 года, в Санкт-Петербурге, был основан «Союз Спасения», который историки считают первой «преддекабристской» организацией. 
А ведь именно это время Александр Пушкин описал в повести «Метель»: «Война со славою была окончена. Полки наши возвращались из-за границы… Время незабвенное! Время славы и восторга! Как сильно билось русское сердце при слове отечество!» 
Или вот слова Фёдора Глинки, известного поэта-декабриста:
Была прекрасная пора:
Россия в лаврах, под венками,
Неся с победными полками
В душе - покой, в сердцах – «ура!»
Пришла домой и отдохнула.
«Время славы и восторга», «прекрасная пора» - и тут же собираются заговорщики, злоумышленники, основывают тайное общество, задумывают государственный переворот!  
Имена первых заговорщиков известны: двоюродные братья Александр и Никита Муравьёвы, родные братья Матвей и Сергей Муравьёвы-Апостолы, Иван Якушкин и князь Трубецкой. Все они были офицеры, прошли Отечественную войну и Заграничный поход. Все они были молоды - это про них писал Пушкин: «Офицеры, ушедшие в поход почти отроками, возвращались, возмужав на бранном воздухе, обвешанные крестами». Позднее Матвей Муравьёв-Апостол скажет так: «Мы были дети 1812 года». И вот эти боевые офицеры, истинные патриоты, становятся на путь заговора и мятежа, нарушают присягу! Почему?!
«Масоны!», - безапелляционно заявит иной читатель, но даже формально он будет прав лишь наполовину.  
«В составе шестёрки организаторов первого декабристского общества было в момент его основания лишь три «вольных каменщика»: давний масон высоких степеней Александр Муравьёв, Матвей Муравьёв-Апостол, принятый в ложу «Соединённых друзей», и младший масон, «профан» с двухнедельным масонским стажем - князь Сергей Трубецкой», - писала академик Милица Васильевна  Нечкина, крупнейший знаток декабристской темы. К тому же все трое вышли из масонских лож задолго до восстания на Сенатской площади - в 1818 - 1820 годах.  
В общем, на «масонский заговор» как-то не похоже. Не будем и про то забывать, что русское масонство начала XIX века было своеобразным модным поветрием, отражавшим стремление дворян к духовно-нравственному самосовершенствованию. Впрочем, это долгий разговор, а суть дела в том, что сопоставлять тогдашнее и последующее масонство - совсем не правильно.

История постоянно доказывает, что «революции придумывают романтики, свершают фанатики, а их плодами пользуются негодяи»

Тогда же почему возник этот заговор и было создано тайное общество, в состав которого вошло порядка 30 человек, в том числе генералы и гвардейские полковники?

Да потому что, как часто бывает в России, вновь не сбылись очередные народные чаяния и ожидания. «Дети 1812 года» изгнали из пределов Отечества врага, освободили Европу - заодно и посмотрели, как там люди живут - и вернулись к своему так сказать, «разбитому корыту», где традиционно ничего не менялось.   
Вот как писал о том Иван Якушкин: «По возвращении императора в 15 году он просил у министров на месяц отдыха; потом передал почти всё управление государством графу Аракчееву. Душа его была в Европе; в России же более всего он заботился об увеличении числа войск. Царь был всякий день у развода; во всех полках начались учения, и шагистика вошла в полную свою силу».
А вот точка зрения французских профессоров Эрнеста Лависса и Альфреда Рамбо, авторов «Истории XIX века», написанной в начале минувшего столетия. Обращаемся к иностранному источнику, на который не влияют наши политические конъюнктуры: «1815 год был как бы апогеем славы Александра. Он представлялся не только победителем победителей, но и как бы всемирным освободителем. Он был единственным «либералом»  среди коалиционных государей. Казалось, что ему одному Германия, Италия и Нидерланды обязаны своим освобождением, Швейцария - своей автономией, Сербия - своим спасением, а Франция - своей хартией. Он реформировал Польшу и дал ей конституцию. Он помышлял также о том, чтобы дать конституцию России. Даже негры находили в нём защитника: он был решительным аболиционистом… Но этой его любви к свободе после 1815 года суждено было продержаться не дольше, чем после 1801 года».
Что ж, подобный подход нам хорошо знаком - особенно по событиям второй половины ХХ века, когда правители Страны Советов заботились обо всех в мире, кроме собственного народа. А тогда, после Отечественной войны 1812 года, в России многим казалось, что необходимы радикальные перемены! Общество ожидало замены абсолютизма конституционной монархией.
«С первых же шагов существования тайного общества уничтожение крепостного права стало мыслиться как чрезвычайно важная часть общего конституционного плана. Представительное правление, введение в действие конституции, создание русского парламента стало в центре политической идеологии», - писала академик Нечкина.
Конечно, лучше было бы привести документы, однако устав «Общества истинных и верных сынов Отечества», как стал именоваться «Союз Спасения» в 1817 году, был сожжён в конце того же 17-го или в начале 1818 года при образовании «Союза Благоденствия». Потому остаётся обращаться к воспоминаниям декабристов и их показаниям на следствии. 
Вот, например, что писал в обзоре «Взгляд на русское тайное общество с 1816 до 1826 года» бывший гусарский подполковник Михаил Лунин: «Тайное общество ходатайствовало за греков, оставленных почти всеми европейскими державами; оно доказало, что восстановление Польши в виде королевства, примкнутого к России, противно выгодам обеих земель; оно протестовало противу рабства и торга русскими, противных законам божиим и человеческим. Наконец, своим учреждением и совокупностию видов оно доказало, что система самодержавия уже не соответствовала настоящему состоянию России, что основанное на законах разума и справедливости правительство одно может доставить ей права на знаменитость среди народов просвещённых».
Ну, что тут сказать? Вполне разумные и демократические требования, и никто Россию губить, как видим, не собирался. Однако почему же нужно было создавать тайное общество, а не решать всё «легитимным путём»? 
Да не было тогда «легитимных» традиций! Весь недавний «осьмнадцатый» век - «эпоха дворцовых переворотов», начавшаяся со смерти Петра I, не все обстоятельства которой известны, и закончившаяся уже в 1801 году убийством его правнука Павла I. Или как бы правнука, потому как династия Романовых, 400-летие которой торжественно отмечалось три года тому назад, пресеклась в 1730 году - со смертью Петра II. 
Потом гвардия «назначала» императриц, а заговорщики убивали императоров… Вот и Александр I вступил на трон, обагрённый кровью собственного отца. Между тем вопрос, кто же был истинным отцом Павла Петровича - император Пётр III или граф Сергей Васильевич Салтыков, или кто ещё, - так и висел в воздухе. В этой ситуации казённая формулировка «злоумышляли на священную особу императора» выглядела весьма сомнительно. 
Кстати, если бы - в случае успеха восстания - верх взяли менее радикальные силы тайного общества, то «мятеж декабристов» мог стать очередным «дворцовым переворотом», в результате которого престол перешёл бы к законному наследнику цесаревичу Константину или ко вдове Александра Елизавете Алексеевне, и те бы провели некоторые либеральные реформы. А может - если бы победили «радикалы», - Россия превратилась в конституционную монархию или даже в республику. Но всё получилось так, как получилось…
Факт тот, что 9 (21) февраля 1816 года было «положено основание тайному обществу, которое существовало почти 10 лет и существовало, может быть, не совсем бесплодно для России», - так писал Иван Якушкин. «Тайное общество принадлежит истории… Тайное 10-летнее существование доказывает, что Тайное общество руководилось мудростию и было по сердцу народу», - резюмировал, в свою очередь, Михаил Лунин.
Думается, что им - людям того времени и участникам тогдашних событий - это виднее и понятнее, чем тем, которые сегодня спешат отправить декабристов на «свалку истории».